Рассказывать этой успешной холеной женщине, какой я оказалась дурой, язык не поворачивается. Тем более что я в той самой одежде, которую Мирон постирал в машинке и погладил тоже он, только все равно она вчерашняя. А эта женщина одета, словно на картинке в журнале мод, и ее безупречный макияж и прическа – немой укор мне, бестолковой неудачнице.
– Чай будешь?
– Я? Нет, спасибо.
– Зря отказываешься, у меня травяной чай. Может, кофе?
– Нет, спасибо, я не пью кофе.
– Чай ты не пьешь, кофе тоже… сок?
– Да, я пью сок, но предпочитаю просто воду.
– Это у тебя принцип?
– Нет. У меня изжога.
Она кивнула, заваривая себе чай, пахнущий лугом. Потом подошла к небольшой панели в стене, нажала – и открылась ниша, в которой стояли напитки.
– Яблочно-виноградный и апельсиновый. Тебе какой?
– Яблочно-виноградный…
Я вообще не хочу ни есть, ни пить, мне очень неудобно и колко. Я не знаю, как рассказать этой женщине о том, что произошло. И не понимаю, чем она может мне помочь. Такие, как она, обычно рядом с подобными грязными делами даже стоять не хотят, не то что вникать в подробности.
– У нас есть общий друг.
Она смотрит на меня точно таким же непроницаемым взглядом, как Мирон, и это странно – не должно быть такого взгляда у подобной женщины. Она не убийца, просто успешная и богатая тетка, что мне не светит даже. Как и работать в таком месте, сидеть в красивом удобном кабинете, куда без сопровождения охранника хрен попадешь. Что у нее общего с моим убийцей?
– Да, можно и так сказать.
Он мне не друг. Я не думаю, что есть на свете человек, которому этот парень мог бы стать другом… или я ничего не понимаю? Я не слишком хорошо разбираюсь в людях и знаю это, а потому всегда сомневаюсь в своих выводах.
– Расслабься. – Она наблюдает за мной, как кошка за мышью. – Если тебя прислал сюда наш общий друг Мирон, значит, ты можешь доверять мне, а я могу доверять тебе. Расскажи, что у тебя стряслось. Считай, что я попутчица в поезде и ты меня больше никогда не увидишь. Просто расскажи, и мы вместе подумаем, что можно сделать.
Я не знаю, можно ли доверять самому Мирону, но выбора у меня сейчас нет. Что можно сделать, когда все вот так? Кто поверит, что я не собиралась обворовать свою фирму на несколько миллионов? Люди охотно верят в плохое. Но я, конечно, расскажу – хотя бы потому, что хуже от этого мне не станет. Ну, будет меня презирать еще и эта Ольга. И ладно. Она меня и правда никогда в жизни больше не увидит. Я уйду из ее идеального кабинета, и на этом наше знакомство закончится. Так что – отчего бы и не рассказать?
– То есть подпись на документах твоя.
– Моя.
– Скверно. – Она отпила из своей чашки и кивнула мне. – Пей свой сок, не отравлено.
– Спасибо.
Я проколола соломинкой пакетик и отпила сока. Просто чтобы не сидеть как истукан, потому что молчание затянулось.
– Ты помнишь реквизиты фирмы, которая требует оплаты за услуги?
– Я все документы отсканировала и сама себе на почту сбросила. Хотела на досуге изучить и понять, как все это могло произойти, но так и не поняла.
– Иди сюда.
Она кивнула на свой стол и пригласила меня сесть в кресло.
– Вот тебе компьютер, открой свою почту и сбрось мне все, что у тебя есть по этому делу.
Это как раз очень просто. Давным-давно я завела привычку сохранять все документы, которые проходят через мои руки. В моем компьютере есть папка, куда я сбрасываю копии всех договоров, спецификаций, счетов и прочего. И на флешке тоже такая папка есть. Привычка попахивает паранойей, но она меня выручала много раз, вот и сейчас выручила.
– Отлично. А это что?
– Счета…
– Ты сканировала все входящие счета?
– Все, что через меня проходило, здесь.
– Зачем?
– Не знаю. Просто на всякий случай. Понимаете, все может случиться – бумажка затеряется, например, а так она у меня сохранилась, и я могу посмотреть в своем архиве любой период.
Она молча кивнула и вывела на печать документы.
– Этого мало, конечно. А все документы, которые ты хранишь у себя, – они еще где-то есть, кроме твоей почты?
– Да вот же, на флешке!
Флешка у меня в виде божьей коровки – очень милая, в камешках, ни за что не скажешь, что это не простая безделушка: голова божьей коровки отделяется совершенно зверским способом, и вот она, флешка.
– Ты доверишь мне эти документы?
– Конечно. Там нет никаких секретов, просто у меня такая привычка, понимаете?
– Сбрось мне свой архив, я посмотрю.
Зачем ей это, я не знаю, но если нужно – пусть, тем более что я на фирме уже не работаю, да и никаких коммерческих тайн там нет. Все, что я делала конкурентоспособного, осталось в моей голове. Я разрабатывала рекламную стратегию, рисовала макеты, и все ягодки, слоники, котята и смеющиеся фрукты остались со мной, тут мне архив ни к чему.
Ольга взялась за телефон:
– Константин Николаевич, ты свободен? Зайди ко мне, пожалуйста.
Похоже, этот парень – ровня хозяйке кабинета. Хоть и на «ты», но все-таки она спросила, свободен ли, и добавила «пожалуйста».
– Сейчас сюда придет наш начальник службы безопасности, ты перескажешь свою историю, и покажем ему эту липу.
– Почему – липу?
– Потому что подпись твоя подделана, это ежу понятно.
– Подделана? Но как вы выяснили?!
– Это видно невооруженным глазом, и графологическая экспертиза в два счета доказала бы, что ты не подписывала эти документы. Если бы ее кто-то потребовал, конечно.
– Правда?
А я-то думала, что мне никто на свете не поверит! Я удивилась, когда мне поверил Мирон, но списала это на то, что он не до конца понял, о чем я ему толкую. И вот эта женщина совершенно спокойно заявляет, что она не просто мне верит, а точно знает: я не подписывала эти бумаги.
– Конечно, правда. – Она улыбнулась уголками губ. – Ты себя-то в зеркале видела, девочка? Кого ты можешь ограбить? Какие ты можешь провернуть аферы? Есть люди, которые на это способны. Не обязательно, что сделают подобное, но они на это способны. А есть такие вот эльфы, как ты. С божьими коровками вместо флешки.
– Она просто милая, понимаете?
Обычная флешка – это скучно, а тут целая композиция: божья коровка и цветочки, все усыпано камешками. Очень красивая штука, я ее в Интернете купила. Я вообще многое покупаю в Интернете, потому что ходить по магазинам не люблю. Идиотская трата времени.
– Да чего ж тут непонятного… Здравствуй, Константин Николаевич.
В кабинет вошел высокий плотный мужчина, очень коротко стриженный, такой же холодноглазый, как и хозяйка кабинета, в элегантном сером костюме. Они, видимо, решили меня совершенно раздавить своими нарядами. Потому что я такое не просто не ношу – я даже не знаю, как это носится. Мне всегда хватало обычных брюк и свитера. Ну и вязаного пальто с этническим узором, конечно. Тут, видимо, таких не носят, и я сейчас выгляжу, как хиппи на венском балу.
– Лина, это Фролов Константин Николаевич, наш начальник службы безопасности. Думаю, все, что ты мне рассказала, можно доверить и ему.
Она протягивает Фролову распечатанные документы, и он их листает, презрительно оттопырив губу. Ну, понятно, с такими грязными делами ему вряд ли приходилось иметь дело.
– Все ясно.
Константин Николаевич отложил бумаги и задумчиво посмотрел на меня. Уж не знаю, что он подумал, но он явно не одобряет моего здесь присутствия.
– А ты, стало быть, Ангелина Яблонская?
– Да.
– Понятно. Ну, где-то так я тебя и представлял. Ладно, ты эту липу мне отдай, Ольга Владимировна, это и правда больше по моей части. Я разберусь, тут особенно и разбираться не с чем. Тем более что тебе есть над чем работать и без этого. Ты не против, Лина?
– Нет, конечно, берите, если надо.
– Дело в том, что эти деятели провернули подобный трюк уже не первый раз. Нашу фирму они, конечно, не трогают – себе дороже, а вот середнячков типа твоего бывшего шефа трясут успешно. Схема простая: составляется договор, в котором указывается стоимость работ, прилагается акт выполненных работ и выписывается счет. Иногда прилагается гарантийное письмо с обещанием оплаты в определенный срок. Печати во многих фирмах хранятся как попало, в крайнем случае можно достать оттиск и изготовить подделку, образец подписи нужного человека достать относительно легко. Ну и предъявляй к оплате – вот договор, вот акт выполненных работ, вот письмо, гарантирующее оплату. Не хочет клиент платить, говорит, что впервые тебя видит? Идут в суд, и тут уж не отвертишься. Схема простая и действенная, основана на безалаберности хранения печатей фирмы. Ты же много раз видела, как сидит, например, помощник бухгалтера и ляпает печати на кучу каких-то документов. Кто контролирует каждую бумажку, которую он пропечатывает? Никто. Дай ему сто долларов, и он поставит печать на нужный документ, и не докажешь потом ничего. А бумажка с мокрой печатью, настоящей, не поддельной – это уже документ, годный для суда. Такая вот схема, но в данном случае ребятки прокололись – подделали твою подпись. И денег они хотели на этот раз больше, чем обычно. И, зная твою привычку досконально читать каждую бумажку, на которой ты ставишь свою подпись, решили не рисковать, подсовывая тебе свое творчество в куче остальных документов.
